30 августа в Москве умер известный советский и российский певец родом из Донбасса — Иосиф Кобзон.
В 1986 году Иосиф Кобзон был первым, кто выступил в Чернобыле перед ликвидаторами аварии на атомной электро-станции. Певец стал инициатором создания культурной программы чернобыльцев в первые месяцы после катастрофы.
— Прибыл в Чернобыль 26 июня 1986-го — получается, спустя два месяца после аварии. За день дал три «сольника». Пел без остановки два часа — зрители не отпускали. Только закончил, люди разошлись — приходит другая смена, полный зал: «А нам тоже надо Кобзона!» Что делать? Говорю: «Сейчас начнем, рассаживайтесь!» И — опять два часа без перерыва. Только собрался уезжать — приходит следующая вахта. Вот так и пел — пока голос совсем не сел, — рассказывал Иосиф Кобзон в интервью «Комсомольской правде».
Нужно отметить, что реактор был в двух километрах от певца, он видел его своими глазами. Клуб, где выступал Кобзон, находился рядом с администрацией Чернобыльской АЭС.
Певца беспокоило, что все ликвидаторы снимали защитные маски, когда приходили на его концерты. Он ругал их, велел надеть снова. Но они отвечали: «Раз вы без маски поете, то и мы снимем». Кобзон выступал без защитных инструментов на лице, чтобы людям были слышны слова его песен.
В Чернобыле Кобзон встречал афганцев, которые говорили, что здесь, возле реактора, страшнее, чем на войне. В бою ты знаешь, кто твой враг, ты его видишь и можешь от него отстреливаться. А в Чернобыле враг невидимый, он сильнее, он пожирает всех.
Когда певца спросили, что он чувствует, видя, как скоропостижно умирают все ликвидаторы аварии, он ответил: «А что поделаешь? Я вот пока еще выживаю, потому что активно лечусь. Не хочу гадать: из-за Чернобыля мои болезни или нет... Может, кто-то думает, что — да. Я же считаю, что если Всевышний так распорядился, что надо жить — значит надо жить. Пока живется...»
Когда у меня обнаружили онкологию, я спросил врачей: «Что это, результат Чернобыля?» Мне отвечают: «Трудно сказать, это может быть и у ребенка, и у взрослого, у кого и как угодно. Но не исключено, что это — чернобыльский автограф». Так что Чернобыль я отпахал.